Глава 35. Перестройка, перестройка
Теперь уж, наверное, никто и не помнит, как началась эта самая перестройка. А было все так же, как и при разоблачении Отца Народов. Вышел на трибуну съезда партии ее новый генсек и на всю страну объявил, мол, жили мы до этого с культом личности неправильно, и дальше так жить нельзя. А раз партия дала команду (а главное – выделила деньги), нашелся и «прозревший» режиссер, снявший документальный фильм о том, как все хреново в этой стране. Повел носом по ветру и быстро заявил в своей новой ленте: «Так жить нельзя!» Хотя и до этого сосуществовал с советской властью вполне успешно и получил от нее немало всего.
Ну а дальше пошло-поехало: сознательный элемент кинулся перестраиваться на митинги и собрания, а несознательный, напившись, пел про это знаменитую частушку:
По Руси несется тройка – муж, жена и перестройка…
Полностью частушку автору не удалось припомнить, и сколько он ни старался, найти канонический текст не удалось даже в интернете. Правда, нашлась другая частушка и несколько ее похабных вариаций (их я приводить не буду):
Перестройка, перестройка, я и перестроилась.
У соседа денег больше, я к нему пристроилась…
Пусть читатель не пеняет на меня за это – из песни, как говорят, слов не выкинешь. Но натурально так и выходило: кругом одна болтовня и никакого дела, кроме поиска виновных, которые и попали, в конце концов, «под раздачу». «Так жить нельзя» – вбивали в головы обывателей власть предержащие. Нужна перестройка страны! Социализм с человеческим лицом! Новое мышление! Ускорение! Гласность! Затем по всей стране начались разоблачения. Как душили генетиков, кибернетиков и еще там кого-то. Вспомнили поименно многих, только вот ничего уже не изменишь – все они давно в могилах гниют. Тогда принялись за живых членов КПСС. Исполнителей нашли подходящих – следователей и прокуроров, которые быстро накопали материалов по бриллиантовому, хлопковому и прочим делам. Накопали столько, что дело дошло и до судов, и до самоубийств. Да что пересказывать, обо всем можно почитать в интернете, так что вернемся лучше к нашему герою – Доктору, которому было совсем не до того…
К этому времени Доктор оформил все необходимые бумаги, и тема его диссертации была утверждена Ученым советом института. К тому же последние шесть месяцев он усиленно собирал материал и проводил исследования. Набрал он столько всего, что можно было бы уже и диссертацию написать. Но Доктор не спешил – впереди еще два года аспирантуры, так что стоило набрать материал и на докторскую, чтобы в перспективе, получив степень и приобретя определенный статус, можно было бы спокойно заниматься наукой. Правда, чрезмерное усердие в работе не прошло даром: полугодовая возня в лаборатории на кафедре Физика с соплями, в которых полно вредных и даже опасных для здоровья микробов, принесла свои «плоды». И, несмотря на все меры предосторожности, у Доктора развился жуткий гайморит. Наверное, многие читатели знают об этом кошмарном заболевании, при котором вязкая слизь и гной скапливаются в околоносовых пазухах, вызывая интоксикацию, головную боль и другие неприятные симптомы.
Лечили тогда эту напасть с помощью проколов через нос, откачивая содержимое пазух, а затем промывая полость антисептиками. Процедуры были ужасно болезненными и неприятными, а самое обидное – не гарантировали полного выздоровления даже при повторных «экзекуциях» и назначении антибиотиков. В этом Доктор убедился уже после второго обострения: забитый густой и вязкой слизью нос было невозможно очистить никакими каплями. А в сочетании с тупой головной болью вызывало отчаяние и желание послать и Шефа, и эту работу к чертовой матери. Полечившись безуспешно около месяца у ЛОР-врача, он понял, что проблему придется решать самому.
Сейчас уже и не вспомнить, сколько книг он перелопатил в собственной библиотеке. И лишь в конце наткнулся на толстенный труд известного в прошлом фармацевта – одного из фанатичных приверженцев основателя гомеопатии Ганемана. Как уж так получилось (Доктор и сам впоследствии удивлялся этому!), но, полистав толстый и весьма занудный фолиант, он уже минут через пятнадцать наткнулся на описание действия ртути на организм человека. И самым интересным для него оказалось то, что эта самая ртуть приводит к сильному разжижению слизи и ее истечению из носа.
Это было как раз то, в чем Доктор особенно нуждался. Поэтому на следующий день он отправился не в клинику, а в лабораторию Физика, чтобы изготовить разбавленный в тысячи раз препарат ртути, способной оказывать такое полезное действие на организм. И, точно рассчитав нужные концентрации и объемы, приготовил раствор сулемы, который стал использовать как капли в нос. Результат превзошел все ожидания: через пару недель сопли исчезли, а нос полностью очистился, вернулась легкость дыхания и обоняния, а с ними желание жить дальше и продолжать, пусть и вредные, но все же такие интересные исследования…
С тех пор важнее дела, чем исследования в лаборатории Физика, для Доктора ничего не стало. Ведь если вспомнить, что в конечном итоге астматики погибают от полной закупорки бронхов, то оказывается, что для их спасения нужно просто очистить легкие от слизи. И одним из условий успеха является ее эффективное разжижение. Поэтому первостепенной задачей Доктору представлялось выяснение механизма разжижающего действия ртути на бронхиальную слизь. К этому времени, работая в физической лаборатории почти год, он освоил радиоспектрометр Физика и был вполне готов к самостоятельным исследованиям. И теперь ежедневно, после утреннего обхода в клинике, он собирал во флаконы «биологический материал» (а проще говоря, противную на вид и запах мокроту) и спешил на другой конец Москвы в институтскую лабораторию.
А мокрота эта была не только вонючей, но и очень вязкой, так что ее приходилось растягивать пинцетом, отрезать по кусочкам ножницами и засасывать шприцем в капиллярные трубки. И все это под кварцевой лампой, которая хотя и убивает инфекцию, все же не препятствует ее распространению по воздуху. Капилляры с этой дрянью (предварительно обработанные специальной ртутной меткой) помещались в аппарат, и тот рисовал сложные графики, по которым можно было оценить воздействие ртути на слизь. А самым трудным в этом деле были даже не сами исследования, а немедленная доставка этого «материала» из клиники в лабораторию через всю Москву. Ибо, полежав два-три часа в тепле, все содержимое флаконов могло окончательно протухнуть и разложиться. К счастью, в то время на дорогах не было таких жутких пробок, поэтому в удачные дни можно было пересечь город всего за 35-40 минут.
Через несколько месяцев бесконечных опытов стала вырисовываться очень интересная картина. Доктор выяснил, что слизь, покрывающая бронхи, и мокрота, которую откашливают астматики и прочие страдальцы-легочники – это совсем разные вещи. Слизь – вязкая, но текучая. А мокрота астматиков нередко выглядит как стекло, недаром в медицине ее называют «стекловидной». Больше всего это напоминает желатин: когда его только растворили, он как густая вода, а вот когда он застынет – становится одним большим прозрачным куском. Вот почему и задыхаются астматики: помимо спазма, в бронхах образуются стекловидные пробки, вызывая закупорку и смерть. Но если блокировать превращение слизи в стекловидный гель (что и делает ртуть), то она будет благополучно выводиться из легких.
Это было настоящим открытием: ведь до сих пор большинство врачей считает, что мокрота – это просто смесь слизи со слюной. Но выходило так, что это совсем разные вещи. Стало совершенно ясно, как остановить превращение слизи в бронхах: достаточно обработать ее составами, близкими по действию с ртутью. А поскольку ингаляции с ртутью вряд ли будут одобрены медициной, Доктор стал исследовать менее ядовитое вещество – серебро. Первые опыты показали, что соли серебра, так же, как и ртуть, предотвращают «застывание» слизи. Осталось только найти страдальца, которому уже никто и ничто не поможет…
